Есть известный исторический анекдот: император Александр I попросил известного писателя, историка и своего личного друга Николая Михайловича Карамзина одним словом охарактеризовать состояние государства российского. Николай Михайлович выполнил эту просьбу, сказав: воруют.

Выдающийся и актуальнейший для нашего времени классик отечественной литературы Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин в свое время связал воровство с актуальной политической тематикой: «Когда в России начинают говорить о патриотизме, знай: где-то что-то украли...».

Но все это – далекий XIX-й век. А что происходит в наши дни?

Об этом мы беседуем с  главой муниципального округа Москворечье – Сабурово Михаилом Вириным

- Михаил Михайлович, если проглядеть, пусть даже бегло российские СМИ, то высказывание Карамзина актуально и сегодня: воруют, - утверждают журналисты. Воруют все. Благополучие большинства людей основано на нечестном заработке, а воровская мораль отравляет все общество сверху донизу – и это беда не только государственного, но и частного сектора.

- Да, к сожалению, это – основная идея очень многих журналистских материалов. И что самое печальное - каких только свидетельств, подтверждающих эту мысль, ни приводилось. Люди, занимавшиеся этой проблемой, утверждают: причиной воровства может стать практически что угодно — от реальных или предполагаемых материальных проблем до стремления поддерживать высокий уровень жизни. В качестве примера приводился в частности случай, когда мошенником двигало желание в преддверии кризиса быстрее погасить ипотеку.  

- Вообще информационный фон в России становится ощутимо более криминальным, причем центральное место в новостях занимают негодяи с высоким социальным статусом. Они то учинят в самолете пьяный дебош с мордобоем и нецензурной бранью, то попадутся на изысканных хищениях с мошенничеством или на взятке, устроят автомобильную аварию с тяжелыми последствиями.

- Так и есть, но это говорит не столько о реальных процессах в обществе, хотя и о них тоже, сколько о востребованности у наших журналистов вполне определенных тем. Журналисты, что греха таить, любят обсуждать нравы элиты, тем более, что публику больше интересуют единичные события, связанные с известными людьми, а не банальная поножовщина на почве алкоголя.

Социологи же, проводящие соответствующие исследования,  утверждают, что представители низших слоев чаще совершают преступления, а характер преступности у различных классов разный. А еще они утверждают, что преступность возникает в результате встречи поведения отклоняющегося от общепринятых, наиболее распространенных и устоявшихся норм и Уголовного кодекса.

Анализируя большие массивы судебных решений, Институт проблем правоприменения получил представление о структуре судимости социальных групп в современном российском обществе.

У представителей привилегированного класса, составляющего 3% подсудимых (около 30 000 человек в 2010 г.), на первом месте стоит бытовая агрессия. И у класса в целом, и у отдельных его подгрупп, таких как госслужащие, предприниматели и правоохранители, ст. 116 «Побои» — наиболее массовая. На нее приходится до 13% всех обвинений. Рекордсменами по насилию являются правоохранители, у которых на первом месте по частоте обвинение по ст. 286 «Превышение служебных полномочий», а побои (менее тяжкое преступление, но в сущности то же самое) — на втором месте. У правоохранителей эти две статьи в совокупности составляют более 40%.

Следующими по популярности у привилегированного класса идут статьи, связанные с присвоением чужого имущества: более «интеллектуальная» ст. 159 «Мошенничество» и статья попроще — 158 «Кража». У госслужащих между этими статьями появляется, понятно, ст. 290 «Взятка», а у правоохранителей — ст. 285 «Злоупотребление должностными полномочиями».

- Михаил Михайлович, Вы же сами говорите, что привилегированный класс дает только 3% подсудимых…

- Это не я говорю. Это – результаты социологических исследований дают такую цифру.

- Так все-таки, может быть стоит говорить о других слоях общества. Сколько у нас преступлений, например, связанных с предпринимательской деятельностью.  Особенно с работой в так называемой «тени».

- Теневая занятость – особая проблема, требующая отдельного разговора. Где-то полгода назад вице-премьер правительства РФ Ольга Голодец заявила, что в России из 86 млн. граждан трудоспособного возраста только 48 млн. человек работают в официально («белом») секторе. А на теневой сектор вполне может приходиться почти половина экономически активного населения. Несколько раньше, летом прошлого года, министр финансов Антон Силуанов оценил объем теневого сектора российской экономики в 15–20% от ВВП. «Если теневой сектор у нас где-то 15–20% от экономики, а ВВП – 60 триллионов рублей, то 15% – это 9 триллионов», – отметил министр, отвечая на вопрос о размере недополученных налогов в бюджет.
- Уже прошлой осенью эксперты связывали рост теневого сектора также с ухудшением экономической ситуации. «Возрос риск наступления экономического кризиса в России. Как правило, бизнес очень чутко реагирует на любые подобные изменения. Самый простой способ сократить издержки – это просто закрыть бизнес до лучших времен. Такое мнение высказал тогда журналистам управляющий директор работающей у нас международной финансовой компании. Другой способ, по его мнению, достаточно эффективный в кризисные времена – переход на «серые зарплаты». Поэтому рост количества «серых зарплат» представляет собой реакцию на возможное сокращение доходов в будущем для оптимизации прибыли и расходов заранее.

- Я очень уважаю представителей международных финансовых компаний, но в данном случае хотелось бы возразить: а в благополучные 2000-е годы разве мало компаний находилось в «тени»?

Сейчас легко утверждать, что бизнес не видит перспектив для улучшения ситуации, а потому не нанимает персонал в открытую, чтобы сэкономить на налоговых и социальных отчислениях, не связывая себя дополнительными обязательствами. Но, если вы помните 90-е годы, то тогда количество предприятий, полностью или частично ушедших в тень, превышало количество их честных коллег. И именно в те годы формировалось мировоззрение наших предпринимателей, считающих работу «в черную» или «в серую» абсолютно нормальным явлением.

- Михаил Михайлович, не странно ли то, что, начав с карамзинского «воруют», мы пришли к теневой экономике и целому ряду других проблем, на первый взгляд, имеющих к этому определению весьма косвенное отношение.

- На самом деле, формула Карамзина тоже имела более широкий смысл. Ведь вмещала она, на самом деле, не только примитивное воровство, но и казнокрадство, и взяточничество и так далее. Со времен Александра Первого у нас в стране не изменилось главное – наплевательское отношение к закону в самом широком смысле этого слова. Это отношение и ведет ко всем нашим бедам. И пока мы его не изменим, определение Карамзина будет оставаться актуальным. А это, увы, катастрофа.

 

Беседовал Влад Борисов