В хоре голосов отечественных экономистов и чиновников, дружно уверяющих, что предвыборные обязательства, данные Владимиром Путиным во время президентской кампании, невыполнимы, внезапно раздался голос, утверждающий обратное.

Сергей Глазьев, бывший когда-то членом правительства, а затем одним из лидеров думской фракции «Родина», а ныне советник президента страны подготовил записку для Владимира Путина, в которой говорится, что поставленные президентом цели достижимы. Причем достижимы даже в условиях глобальной нестабильности, в которой сейчас находится мир. Если Путин прислушается к ученым, а Глазьева поддерживает целая группа академиков и членов-корреспондентов РАН, то ВВП будет ежегодно увеличиваться на 8%, промышленное производство — на 10%, инвестиции в основной капитал — на 15%, а расходы на НИОКР — на 20%, сказано в записке.

Цифры, названные Глазьевым, вызывают очень много вопросов. Речь ведь идет об устойчивом и ускоренном росте экономике страны – о том, о чем сейчас правительство боится говорить в самых смелых прогнозах. А уж 20-типроцентный рост расходов на научные исследования выглядит совсем уж фантастическим, поскольку сейчас они, как шагреневая кожа, сжимаются с каждым годом.

Впрочем, Сергей Глазьев все это понимает. Нынешняя политика правительства и Центробанка для этого не годится,- утверждает он. Страна и так уже попала в кольцо угроз. Более того, автор записки предсказывает в ближайшие два года новую волну спада, вызванную снижением спроса на сырьевые товары и резким падением цен на нефть. Но и это еще не все: «В условиях наращивания эмиссии мировых валют возникает угроза поглощения российских активов иностранным капиталом». Денежные власти США, ЕС, Японии и Великобритании «в качестве стержневого направления антикризисной политики рефинансируют свои банки под отрицательные процентные ставки в реальном выражении», пишет он. Эмитированные за последние два года 1,5 триллиона долларов, 1,2 триллиона евро и «сравнимые суммы в иенах и фунтах стерлингов» направляются, утверждает Глазьев, на кредитование долговых пирамид и используются для скупки реальных активов по всему миру. А иностранных заемщиков эти банки загоняют в долговые ловушки «с целью последующего присвоения реальных активов и принуждения к политическому подчинению».

В рамках нынешней российской экономической модели «зависимость предложения денег от зарубежных источников предопределяет зависимость финансового рынка от иностранных инвесторов, недостаток внутренних источников долгосрочного кредита, маломощность и неконкурентоспособность банковского сектора, влечет сырьевую ориентацию экономики и упадок внутренней обрабатывающей промышленности», - пишет в своей записке Глазьев.

А поскольку политику Запада он рассматривает как «легализованную агрессию» и считает, что в условиях кризиса она перерастет в финансовую войну за обладание реальными ресурсами, то Россия, по его мнению, эту войну проиграет.

Надо сказать, у Глазьева сразу же нашлись и сторонники, и оппоненты. Наиболее резко высказался Анатолий Чубайс, написавший в своем блоге: «Человек, который всерьез утверждает, что денежная эмиссия в США и Европе осуществляется с целью захвата по дешевке российских активов, если он здоров, может быть кем угодно, только не экономистом.

«Это какое-то недоразумение. Вы же пошутили?» — растерялся высокопоставленный федеральный чиновник, узнав от корреспондента «Ведомостей» о содержании записки Глазьева.

Но что же предлагает советник президента, чтобы избежать названных им самим угроз?

«На новой длинной волне экономического спада», во время смены технологических укладов открывается окно возможностей, можно совершить рывок, говорится в записке. Для этого нужно сильно (до 35-40%) повысить норму накопления, нарастить инновационную активность и финансирование НИОКР (до 4% ВВП) и повысить эффективность расходуемых средств. Причем мобилизацию средств может обеспечить только государство.

Глазьев предлагает «политику опережающего развития»: необходимо отразить в законе «О стратегическом планировании» роль президента, кардинально изменить денежно-кредитную политику на основе развития внутренних источников денежного предложения, создать бюджет развития для инвестирования накапливаемых в резервном фонде и ФНБ денег, расширить российское экономическое пространство за счет евразийской интеграции. И последнее — нужны срочные меры для нейтрализации угроз национальной экономической безопасности: «Логика воспроизводства сложившейся глобальной финансово-политической системы влечет дальнейшую эскалацию военно-политической напряженности вплоть до развязывания большой войны». Чтобы ее предотвратить, надо взять на себя лидерство в переустройстве мировой системы валютно-финансовых и политико-экономических отношений, советует он, тем более что для этого есть хороший шанс — Россия председательствует в G20.

Скажем честно: все эти предложения высказывались уже не раз. Причем зачастую их авторы ссылались на китайский опыт. Разумеется, последнее предложение до сих пор не выдвигалось: лидерство в переустройстве мировой системы валютно-финансовых и политико-экономических отношений нашей стране не грозит, несмотря на председательство в G20. Понятно, что у наиболее развитых стран есть свои взгляды на эти отношения, и у России не хватит сил навязать им свою волю.

Что касается политики опережающего развития, то это вполне продуктивная идея, неоднократно высказанная и поддержанная на самом верху российской власти. Вся беда в том, что такая политика противоречит устремлениям самых различных мощных групп интересов, причем не за рубежом, а в самой России. В этой связи можно вспомнить самую последнюю историю: большая группа привлеченных экспертов работала над программой 2020. Там тоже были отражены идеи, выдвигаемые сейчас Сергеем Глазьевым. Программа долго утрясалась, переделывалась. Ее авторы вынуждены были искать компромиссы, например, с представителями отраслевых министерств. Но, все равно, эта работа пропала зря: удовлетворить все группы интересов, способные забраковать программу, не удалось, и она была тихо выброшена в мусор.

Сейчас Сергей Глазьев предлагает новую программу. Сумеем ли мы «стать китайцами», резко снизить коррупционную составляющую экономики, провести институциональные реформы, резко увеличить финансирование НИОКР, не позволяя разворовывать эти средства? Есть еще много вопросов, на которые необходимо дать ответ. А самый главный вопрос: хватит ли у руководства страны политической воли, чтобы все это сделать. Если да, идеи Глазьева могут быть испробованы. Если нет – не стоит и заморачиваться: какую замечательную программу ни представит его группа, все в итоге будет провалено теми, кому не выгодно никакое опережающее развитие, никакие реформы.