- Михаил Михайлович! Среди популярных сейчас тем, активно обсуждаемых в
прессе и интернет-сообществах, - тема мигрантов в нашей стране и конкретно в
столице и Подмосковье.
- Можно я сразу сделаю два замечания?
- Разумеется.
- Во-первых, тема мигрантов у нас популярна уже не первый год. И волны ее
популярности, как и положено волнам, то вздымаются чуть ли не до небес (сейчас
такая волна как раз на пике), то сами собой опадают.
Во-вторых, то, что говорится и пишется сейчас, говорится и пишется не только
о мигрантах. Это во многом – о нас, о нашей жизни и нашей действительности.
- Что ж, начнем с этих тезисов. Но что дальше?
- Дальше достаточно просто: проблему надо разложить на составляющие. И первой
из них будет признание того, что мигранты – не чисто российская и тем более
московская проблема. Это – проблема мировая. Ее решают в США и в Европе, в
Австралии и в Новой Зеландии. Даже в Африке, где более развитые и стабильные
страны сталкиваются с миграцией из стран менее развитых и нестабильных.
Более того, в Европе мигранты стали уже политической силой. Те из них, кто
получил французское гражданство, привели к победе на президентских выборах
Франсуа Олланда. В Бельгии вчерашние гастарбайтеры, став гражданами, сумели
провести большинство депутатов в одно из муниципальных собраний. И вот уже на
территории этого муниципалитета не выделяют денег на общественную рождественскую
елку, поскольку их хотят потратить на празднование одного из исламских
праздников.
- А в скандинавских странах известны случаи изнасилования мусульманами
христианских женщин чуть ли не на улицах.
- Да. И сделать с этим власти европейских стран, где насаждаются принципы
толерантности в наиболее жестком и неумном виде. Хотя, например, канцлер ФРГ
Ангела Меркель уже публично признала, что политика «мультикультурализма»
потерпели в этой стране фиаско.
- Но Европа нам не указ. У нас с мигрантами борются, пусть наскоками и
бессистемно, но более – менее регулярно. Сейчас как раз настала активизация
такой борьбы. И настала она после избиения на Матвеевском рынке
полицейского.
- По поводу активизации борьбы. Сергей Собянин в интервью «Ведомостям»
сказал:
«Случай на Матвеевском рынке, где полицейского избили, сам по себе, конечно,
стал катализатором более жестких действий со стороны полиции. Это вполне
нормально. В любом обществе, в любой стране если происходит чрезвычайная
ситуация, то и власть, и общество более резко начинают реагировать. Как
говорится, это последняя капля, которая переполняет чашу терпения
правоохранительных органов, и они начинают действовать более жестко.
Но и говорить, что до этого никто ничего не делал, тоже нельзя. Напомню, что
мы за два года совершили почти революцию в Москве: убрано 30 рынков — и это были
немаленькие рынки. После этих мероприятий мне по-хорошему надо в бронежилете
спать, потому что наличный оборот одного рынка составляет несколько сотен
миллионов — и не рублей, а долларов. Это потери в первую очередь для криминала,
потому что наличный оборот никто никогда не показывает. Это база для мигрантов
и для различного рода организованной преступности. Мне кажется, чем меньше таких
неорганизованных мест будет, тем лучше.
Что касается мигрантов, то все решения об ужесточении практики
правоприменения были приняты до этого случая. Я говорил с [руководителем
Федеральной миграционной службы Константином] Ромодановским, за последние
полгода в целом по стране приняты решения по 140 000 мигрантов — они стали
персонами нон грата и больше не пересекут границу России за нарушение
миграционного и трудового законодательства».
То есть врио мэра столицы открыто говорит о том, что попытки решить проблемы,
создаваемые неконтролируемой миграцией, не связаны напрямую с последним громким
инцидентом, а речь идет о некоей системной политике.
После этих заявлений Сергей Собянин добавляет конкретики:
«С Ромодановским мы договорились о том, что будут высылать людей в случае
двух грубых нарушений административного законодательства. Это означает: два
серьезных нарушения правил дорожного движения, два нарушения трудового
законодательства, какое-то хулиганство и т. д. — и все, ты больше не въедешь
в страну. Мне кажется, это более эффективные меры, чем бегать и ловить
незаконных мигрантов по стройкам, хотя и это надо делать».
«Начали с рынков, потом добавились стройки, - задает вопрос корреспондент, -
а что еще будут проверять? Или вы не хотите предупреждать?».
«Наоборот, это же профилактические мероприятия. И стройплощадки, и объекты коммунального хозяйства, и «резиновые» квартиры,
в которых прописано по сотне, даже иногда по тысяче человек. В стадии
возбуждения находится около 300 уголовных дел, связанных с тем, что в одной
квартире прописываются сотни, тысячи мигрантов — целая система легализации
незаконной миграции. Город огромный, и, к сожалению, пока нельзя сказать, что
в сфере миграции произошли какие-то коренные сдвиги. Но я так понимаю, что
миграционная служба и полиция применяют достаточно серьезные системные методы,
начинают активно влиять на эти процессы».
- Я тоже читал интервью Собянина и помню, что где-то после этих слов ему
был задан вопрос о том, не слишком ли много жесткости было проявлено при
задержании мигрантов. Есть и еще один вопрос, который очень часто задают: бил
полицейского дагестанец, а задержали и поместили в специальный лагерь несколько
сотен вьетнамцев – почему?
- Давайте начнем со второго вопроса. Куда вы собираетесь депортировать
арестованного дагестанца? Он – гражданин России. Так что он останется в
московском СИЗО, и судить его будут тоже в Москве. И выслать его, его
родственников и соплеменников невозможно: они у себя на родине.
Теперь о вьетнамцах. Их, я думаю, было проще всего брать. Они жили в так
называемых «вьетнамских общежитиях», которые сохранились в том же Восточном
округе столицы еще со времен процветания Черкизовского рынка. Адреса эти были
хорошо известны в той же полиции. Туда можно было просто прийти, будучи заранее
уверенными, что основная часть обитателей такого общежития точно не имеет
документов на право проживания в России.
- Но вьетнамцы большинству москвичей кажутся наиболее безобидными
мигрантами.
- Охотно верю, но «безобидность» не является правовой категорией. Они –
нелегальные мигранты, в отличие от представителей кавказских диаспор, которые не
мигранты вообще.
Что же касается жесткости, то она была всегда, просто сейчас, когда действия
полиции оказались в центре общественного внимания, это стало хорошо видно.
Но главные вопросы – не те, что заданы, поскольку говорим мы в основном не о
причинах, а о следствиях. А говорить нужно о том, необходимо ли столице такое
количество мигрантов? Кто и как добивается того, чтобы значительная часть
приезжих оказалась на нелегальном положении? Делается ли что-нибудь, чтобы
привезенные сюда жители Средней Азии не оказывались явными изгоями, а хоть
как-то вписывались в российскую жизнь?
-Но это уже в следующий раз: боюсь, уже сейчас наша беседа оказалась
чуть-чуть длинновата.
Беседовал Влад Борисов
|