Сейчас, когда 54 картины французских мастеров из собрания ГМИИ им. Пушкина вернулись на место, стоит, наконец, подумать: как могло случиться, что шедевры мировой культуры оказались арестованы в Швейцарии по иску фирмы «Noga».

История такова: в 1991 - 1992 годах российское правительство заключило с фирмой «Noga» несколько контрактов, по которым фирма обязалась поставлять продукты питания и удобрения в обмен на нефтепродукты. Общая сумма этих контрактов составляла вполне астрономическую как для тогдашней России, так, тем более, для не слишком крупной швейцарской фирмы цифру в 1,4 миллиарда долларов.

Но даже не эта сумма вызывает удивление, а то, что контракты были составлены без учета интересов российской стороны. Цены на нефтепродукты, по утверждению экспертов, были занижены, в то время как цены на поставляемые швейцарцами товары оказались завышены. Более того, Россия отвечала за выполнение соглашений всем своим имуществом и отказывалась от судебного иммунитета.

Кто, еще в правительстве Ивана Силаева пролоббировал такие контракты, неизвестно до сих пор. Причем, судя по всему, этим вопросом даже никто не интересовался, во всяком случае, никто из тех, кому положено интересоваться подобными вещами. Однако известно: Нессим Гаон, глава швейцарской фирмы, еще с 80-х годов был знаком с людьми из команды, пришедшей к власти в 91-м (известно также, что он всегда любил работать в странах с высоким уровнем коррупции).

В 1993 году: новый премьер – Виктор Черномырдин решил (причем совершено справедливо), что контракты с «Noga» не соответствуют интересам страны. Увы, действия Виктора Степановича полностью соответствовали его же знаменитому афоризму: «Хотелось, как лучше, а получилось, как всегда».

Россия в одностороннем порядке расторгла отношения с «Noga», и Нессим Гаон сразу же оценил свои убытки от этого решения России в 300 миллионов долларов. По словам Александра Шохина, в то время вице-премьера РФ, правительство согласилось выплатить ему  10% от этой суммы, чтобы он не подавал в суд. Российская сторона рассчитывала заняться взаимной выверкой задолженности с целью ее реструктуризации. Однако именно этого фирма «Noga» и не хотела. Она подала иск на взыскание с России долга и упущенной выгоды, исчислявшейся уже суммой 650 миллионов долларов.

В итоге, в феврале 1997 года Стокгольмский арбитраж признал претензии Гаона на сумму в 22 миллиона долларов справедливыми. С учетом штрафных санкций сумма выросла до 63 миллионов. Если учесть, что требования самой фирмы  «Noga» возросли к этому моменту до полутора миллиардов долларов, можно сказать, что Россия легко отделалась. Однако платить деньги Нессиму Гаону мы не стали.

Вооружившись решением Стокгольмского суда, фирма «Noga», начиная с 2000 года, стала добиваться ареста любого российского имущества, до которого только могла дотянуться. Арестовывались счета ЦБ и парусник «Седов». Была сделана попытка ареста самолетов Су-30 и МиГ-АТ на авиасалоне в Ле-Бурже. Ходили даже слухи, что юристы фирмы вели речь об аресте самолета российского президента. Однако не вышло ничего кроме громких скандалов.

Москва тогда посчитала, что победила скандального кредитора. Не тут-то было. Пока длилась тяжба, Нессим Гаон обанкротился (умеют же наши чиновники находить солидных партнеров), и не так давно 83-летнего Гаона французский суд приговорил к трем годам заключения за махинации, с помощью которых он пытался выйти из затруднительного положения. Об иске фирмы «Noga» не было слышно достаточно давно. И вот арест картин в Швейцарии. Правда и здесь юристы Нессима Гаона ошиблись: речь зашла не просто о картинах, страховая стоимость которых оценивается более чем в миллиард долларов, но о достоянии культуры всего мира.

И, тем не менее, потребовалось вмешательство правительства Швейцарии, применившего к сложившейся ситуации статью конституции, позволяющую исполнительной власти в исключительных случаях отменять решения судов. Швейцарские власти, к счастью, сочли наш случай исключительным.

Уже упоминавшийся президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин считает, что сложившаяся ситуация - результат невыполнения Россией требований Стокгольмского арбитражного суда. «В 1997 г. была совершена ошибка», - утверждает он. Если бы мы заплатили тогда присужденную Стокгольмским арбитражем сумму, во много раз меньшую, чем претензии Гаона,  вопрос был бы давно закрыт.

Интересно, как решат российские власти эту проблему сейчас.