Газеты донесли на днях печальную весть: художник-аниматор
Алексей Котеночкин (сын великого режиссера-мультипликатора Вячеслава
Котеночкина), показав на минском международном фестивале детского и юношеского
кино «Листопадик» снятые им 19-ю и 20-ю серии легендарного мультфильма «Ну,
погоди!», заявил, что больше главные герои популярного мультика в кадре никогда
не появятся. И волк, и заяц будут отправлены на заслуженный отдых за
профнепригодность.
По мнению Алексея Котеночкина, эти герои, прославившие его отца, не могут
выдержать конкуренции с персонажами современных мультфильмов. Сегодня волк –
любитель «битлов», ползущий по канату под песню Высоцкого «Если друг оказался
вдруг» совершенно не актуален и не понятен детям.
Честно говоря, первое, что пришло на ум после прочтения этих
откровений – известная сентенция: «На детях гениев природа отдыхает». Но я не
скажу этого о Котеночкине-младшем, поскольку не видел ни одного кадра из его
мультфильмов: вдруг он талантлив. Даже при том, что сам сказал о выпущенных им
сериях: «Я, конечно, вижу недостатки, но сделал, как мог».
Речь о другом. Для меня, человека, родившегося и прожившего
первую половину жизни в стране, имя которой СССР, непонятно, почему могли вдруг
стать профнепригодными заяц и волк, если до сих пор живет, здравствует и в поте
лица, вернее морды, трудится на благо своей страны Мики-Маус. А он ведь куда
постарше. Значит дело в чем-то ином. И не только у мультипликаторов.
Давайте посмотрим на наше «большое» кино. Еще совсем недавно
раздавались громкие протестующие голоса: российское кино в кризисе, -+++
американское кино полностью забило наши экраны, в кинотеатры
российскому режиссеру не пробиться, на телеэкраны тоже. Потом протестующие
голоса сменились ликующими: наш российский кинематограф вышел из кризиса, мы
создали свою «Санта-Барбару» и свой «Клан Сопрано»! И почему-то некому сказать:
чему радуетесь – это же еще хуже!
Когда в свое время Андрей Смирнов в фильме «Осень» впервые в
СССР показал нам постельную сцену, рядовой зритель ее не очень-то и заметил:
фильм был совсем не про то, и совсем не то в нем было интересно. Потом в
«Маленькой Вере» нам показали то, что лишь входило в моду под диковинным
импортным словом «секс». Шуму было много. Теперь такой же шум вызовет разве что
полное отсутствие секса в очередной ленте.
А рядом с героями простыни и голой задницы появился еще один
вид персонажей, практически ежевечерне, доставляемый нам на дом телевидением:
«Ублюдки с улицы Стали», предлагаемые в качестве героев нашего времени. Иногда,
глядя на телеэкран, где идет очередной сериал про наших замечательных убийц,
насильников и прочей мрази, так и хочется спросить: сколько же отвалили его
создателям главари организованных преступных группировок.
Конечно, в стране, где культивируется такое кино, волк и
заяц из мультфильма» «Ну, погоди» профнепригодны. Точно также, как Бармалей,
спасовавший перед каким-то докторишкой, как Маугли, неизвестно чем занимавшийся
в своих джунглях, как Белоснежка, прожившая энное время с семью гномами, но ни
разу не появляющаяся на экране голышом.
Нет, я не против того, чтобы жизнь на экране хоть иногда
была похожа на реальную. Так ведь раньше была не похожа так, а теперь этак. И
возникают у меня страшные сомнения: а, может быть, передовики сталевары были
все же лучше, чем нынешние гении удавки и презерватива? От них в свое время
лично меня меньше тошнило.
Увы, раз, по мнению режиссеров-мультипликаторов, наши дети и
внуки не могут понять волка и зайца (мои, между прочим, понимают, а
режиссерских можно сводить к психоаналитику), то будет сделано все, чтобы они
их и не увидели. Или увидели, когда все уже станет непоправимо.
Тому, что делается сейчас, не помню уже кто, дал очень
точное определение: дебилизация общества. И от этого, боюсь, никуда не деться.
Была великая русская культура, всю мою молодость усиленно прорывавшаяся сквозь
советскую оболочку. Теперь она уходит, стремительно и бесповоротно. И даже 5-й
канал ТВ – слабое утешение. А то, что Алексей Котеночкин честно высказал свое
мнение о сегодняшней судьбе прославленных персонажей собственного отца,
наверное, даже хорошо: мы знаем, что нашу культуру хоронят не какие-то
пришельцы без роду и племени, а дети ее создателей. Среди родных умирает,
болезная, не среди чужих. Слабое утешение, а все же.
|