Подготовка нового закона об образовании вышла на финишную прямую. Премьер Медведев дал членам правительства неделю на устранение противоречий в их интересах, после чего законопроект должен быть передан в Госдуму. Со следующего учебного года школы и вузы страны должны начать жить по новому закону.

Между тем президент Владимир Путин уже распорядился к маю будущего года утвердить план по сокращению количества вузов. И уже преемник господина Фурсенко, министр образования и науки Дмитрий Ливанов заявил, что за три года число вузов планируется сократить на 20 процентов, а их филиалов — на 30. При общем количестве вузов — а их порядка трех тысяч вместе с филиалами — такое сокращение означает минус 600—700 альма-матер как минимум.

Понятно, что решения, принятые на самом высшем уровне будут выполняться неукоснительно. Следовательно, немалое число сегодняшних первокурсников просто недоучится в выбранном вузе. Что с ними будет, сказать трудно. Так, например, преподаватели Пензенского государственного педагогического университета пишут, что уже через месяц-другой их вуз перестанет существовать как самостоятельное юридическое лицо и станет частью Пензенского государственного университета, созданного на базе Пензенского политехнического института. Каких политехнических учителей будет выпускать объединенный вуз, пока неизвестно. Зато понятно, что одной Пензой дело может не обойтись. Педагогические вузы – наиболее вероятные кандидаты для подобной реорганизации. Они работают на регион, и их масштаб - удовлетворять потребность региона в учителях, не больше и не меньше. Но наше государство, судя по всему, охватила гигантомания, основанная на вполне прагматическом желании сократить количество объектов финансирования. Поэтому педагогические вузы все чаще и чаще попадают под огонь «оптимизации», не продуманной и не обоснованной с точки зрения функций и задач образовательных учреждений.

В ходе заседания Открытого правительства Дмитрий Медведев высказал ряд предложений по оптимизации системы высшего образования. Первое из них: «Карфаген должен быть разрушен, а значительная часть вузов, которые не отвечают современным критериям, - оно (такое учебное заведение) должно быть реорганизовано, а, в конечном счете, закрыто. Это мое глубочайшее убеждение»

Не будем полностью оспаривать убеждения премьера, тем более, что некоторые из них являются бесспорными. Действительно, общее количество вузов в России превосходит все разумные пределы. Но, когда речь заходит о том, что вузы, дающие некачественное образование должны быть ликвидированы, хочется спросить: а каковы критерии качественного образования? А главное, какое образование у нас сегодня можно считать качественным?

Понятно, когда государство регулирует число вузов в зависимости от того, сколько специалистов с высшим образованием и по каким направлениям ему нужно. У нас, действительно, уже присутствует переизбыток юристов, экономистов, финансистов, а потому за бюджетные деньги учить их в прежнем объеме не стоит. Тем более что, например, некоторые ведущие наши юристы в приватных разговорах признают, что уровень нашего юридического образования в 90 случаях из ста просто никуда не годится. Думаю, если пообщаться с грамотными экономистами и финансистами, они скажут примерно это же про обучение их специальностям. Может быть, мы закроем 90% вузов?

При этом вчерашние школьники рвутся поступать именно на эти, уже не очень нужные рынку труда специальности. Ректор одного из наиболее популярных столичных вузов — Российского государственного гуманитарного университета  Ефим Пивовар констатирует: «Конкурс на юридический факультет у нас примерно 49 человек на место. На экономику — 39 человек, на менеджмент — 45. А на документоведение и архивное дело — чуть больше восьми претендентов на место. Кстати, специальность эта, по нашим прогнозам, в будущем окажется востребована. Дело в том, что сейчас появляется все больше частных архивов для хранения документов коммерческих компаний, электронных архивов, и грамотные специалисты смогут легко найти работу».

В каждом нормально развитом государства есть некие планы по развитию экономики, из которых ясно, какой будет потребность в людях с высшим образованием сегодня, завтра и через 5 лет. Если идти вслед за этим фактором, процесс секвестра лишних вузов окажется хотя бы логичен. Но ведь у нас никто и никогда не озвучивал гражданам четко и ясно, как именно планирует развиваться наше государство.

По данным кадровых агентств, через пять лет на рынке труда будут востребованы в первую очередь специалисты по информационным технологиям, а также инженеры самых разных специализаций и менеджеры по продажам. Среди самых популярных профессий в области услуг — веб-программисты. Оценивает ли министерство образования и науки ситуацию на кадровом рынке? Или в качестве критерия для сокращения и слияния вузов будут взяты совсем иные факторы?

«Мы определяем контрольные цифры приема, вузы присылают свои заявки и участвуют в конкурсе, по итогам которого определяется, сколько, какому вузу и по каким специальностям выдать бюджетных мест», — говорит помощник министра образования Ирина Ган. Какой конкурс? Какие заявки с мест? Речь пойдет о жизни и смерти учебных заведений.

Пока что все заявления по поводу секвестра вузов основываются только на одном постулате — качестве образования. При этом, чем и как это качество измеряется, за много лет реформ так никто и не смог ответить. Вместо внятных ответов мы слышим бормотание о «количестве мест в общежитии» или «числе преподавателей на одного студента».

И все это в тот момент, когда как школы, так и вузы будут переводить на подушевое финансирование. В итоге школы теперь должны молиться на каждого ученика и тащить его до самого выпускного класса. А вузам надо  этих учеников подкарауливают после 11-го класса и срочно принимать к себе.

Кто-нибудь сегодня среди ответственных людей представляет, что они собираются разрушить тот самый Карфаген, который сами же одновременно возводят? А что потом придется строить на его руинах, кто-нибудь подумал?

Когда Тиберий Гракх, размахивая мечом, первым врывался в великий финикийский город, он тоже был уверен, что с его падением решатся все проблемы Рима. Вернувшись на родину и став народным трибуном, он понял, что римские проблемы разрушением Карфагена отнюдь не решены. А попытавшись их решить, трибун Гракх был убит прямо на форуме представителями римской элиты, на чьи интересы он посягнул.

Может быть, не стоит разрушать Карфаген российского высшего образования? Есть, наверное, вопросы и поважнее.