В четверг 4 апреля на сайте проекта «Сноб» появилось интервью Константина
Эрнста, которое гендиректор Первого канала в свое время запретил публиковать.
Дано оно было журналисту Евгению Левковичу, готовившему его для журнала
«Rolling Stone» еще в 2008 году.
Тогда журнал послан интервьюировать Эрнста другого корреспондента, а текст,
подготовленный Левковичем, пролежал без движения четыре с лишним года, пока
неожиданно не всплыл.
Спустя столько времени журналист пришел к выводу, что содержащаяся в его
интервью информация является общественно-значимой и решил предать ее огласке.
Пикантность ситуации состояла в том, что текст был помещен в блоге Левковича на
«Снобе», включая высказывания Эрнста не для печати. Как сообщил сам автор, перед
тем, как сказать некоторые вещи, наш известный теледеятель просил выключить
диктофон. И среди этих не записанных, а запомненных журналистом отрывков
оказались якобы сказанные Эрнстом слова о том, что за убийством гендиректора
ОРТ, известного тележурналиста Владислава Листьева, произошедшем в 1995 году,
стоит бывший рекламный магнат, а ныне сенатор Сергей Лисовский.
Скажем прямо, новость эта весьма сомнительна. Имя Сергея Лисовского в
качестве заказчика громкого убийства звучало сразу после совершения этого
преступления. Тогда, правда, звучало несколько известных имен, но в итоге,
спустя 10 лет, дело закрыли за истечением срока давности, так никого и не найдя:
ни исполнителей, ни заказчиков. И вот сейчас Евгений Левкович решил опять
вытащить эту историю на свет.
Надо сказать, что сам Лисовский публику не слишком заинтересовал. Обсуждение
перешло совсем в иную плоскость. Бурные дискуссии в интернете развернулись по
вопросу о том, этично ли поступил репортер, нарушивший обещание, данное
источнику.
При этом журналистское сообщество развалилось на две группы. Опытные и
маститые журналисты осудили публикацию отрывка, сказанного не под запись.
Левкович, по их мнению, нарушил как закон о СМИ, так и главный репортерский
принцип о защите своих источников. Репортера обвинили в желании заработать
дешевую славу и ряде других грехов.
Но вот молодые журналисты, особенно из щеголяющих своей непримиримой
гражданской позицией, кинулись Левковича защищать. Высказывались мнения, что
«нарушение Конституции важнее журналистской этики». Причем здесь Конституция,
правда, осталось неясным. А некий «независимый журналист» вообще заявил, что
все, кто осуждает публикацию интервью, «просто не доросли еще до профессии»,
поскольку «добывание свидетельских показаний — а личность Эрнста фразу «я знаю,
кто убил Влада» переводит из разряда сплетен в разряд свидетельских показаний —
это и есть журналистика». Право не знаю, почему слова одного человека должны
восприниматься как свидетельские показания, а другого – как безобидный треп.
Наконец, сам Левкович, объясняя, почему он опубликовал интервью, которое
Эрнст запретил печатать, и почему он включил в него слова, сказанные не под
запись, несколько раз повторил, что уже не считает себя журналистом и что
журналистская этика его волнует мало. «Когда люди публикуют на нас прослушки,
снимают «Анатомии протеста», «Человеки и законы», когда мои друзья сидят
в тюрьме ни за что, а их поливают г..ном, а в лучшем случае — ни слова, вопросы
этичности, на мой взгляд, отпадают сами собой», — пояснил он в своем фейсбуке.
Публикация интервью, уточнил Левкович, была лишь попыткой рассказать людям
«о том, что происходит в стране».
И здесь придется в чем-то согласиться со скандальным репортером. То, что у
нас продолжают по привычке называть журналистикой, на самом деле, таковой уже не
является. И этические нормы для людей, стремящихся заинтересовать своими опусами
публику, уже достаточно давно перестали существовать.
Самый простой пример. Только что, в день смерти Бориса Березовского, в
русской версии журнала «Forbes» появилось «последнее интервью» олигарха.
Материал представлял собой пересказ беседы с Березовским, которая состоялась
за несколько часов до его смерти. В «Forbes» объяснили, что хотя Березовский
попросил не записывать интервью на диктофон, редакция чувствовала себя
«обязанной перед читателями» и решила опубликовать этот разговор после того, как
стало известно о смерти олигарха.
Но самое интересное было потом. Отечественные телеканалы атаковали автора
интервью просьбами выступить у них с рассказом о встрече с покойным олигархом. И
тут выяснилось, что все это, по словам самого журналиста, было шуткой. Ни с
каким Березовским он не встречался, а в связи с главной новостью дня прямо за
компьютером создал «беседу века».
Вслед за этим разразился еще один скандал: в сеть попал некий разговор Ксении
Собчак, скажем прямо, плохо характеризующий известную теледиву. Однако та дала
подробные объяснения по этому поводу, в частности, что речь идет о
смонтированной нарезке из нескольких ее разговоров, а ряд фрагментов вообще
сфальсифицирован.
Не будем разбираться, кто в последнем случае прав, тем более, что разговор
Собчак – далеко не первый, вывешенный в интернете не просто некими анонимными
авторами, но известными редакциями. Речь идет о практически полном забвении
всяких приличий. Фактически смотреть в щелку в туалете и вести прямой репортаж о
том, что там происходит, сегодня считается дозволенным. А удобную позицию у
чужих постелей теперь занимают уже не со свечкой, а с телекамерой.
Мы оказались в перевернутом мире, где попраны всякие этические нормы. Более
того, право на их попрание агрессивно утверждается в качестве общественного
императива. И занимаются этим уже не журналисты «желтых» изданий, а работники
вполне респектабельных редакций.
Что-то лучшее отмирает в нашем мире, хрупкое и человечное, что необходимо
спасать. Вопрос в том, как это сделать.
